Советские самолеты-сцепки - ужас для конструкторов и фашистов

Перед конструк­тором, особенно авиационный, практически всегда стоит задача совместить в новом изделии несовместимые качества: большую мощность с малым размером и весом, высокую скорость с большой дальностью...

Всё хорошо не бывает

И для достижения этих целей создаются порой весьма оригинальные конструкции. Иногда получаются прямо чудеса техники: с виду прям ужасные, классные внутри... Но увы, так бывает далеко не всегда.

В 1932 году был принят на вооружение ВВС Красной армии тяжёлый четырёхмоторный бомбардиров­щик - воздушный линкор 2-го клас­са ТБ-3, разработанный под руководством А.Туполева. Машина впечатляла размерами, радиусом действия в 1 500 километров и бомбовой нагрузкой до 4 тонн.

Одна­ко скоростные и высотные харак­теристики оставляли желать лучшего. 200 км/ч и 3 500 метров было явно маловато. Способность самолёта преодолевать наземные ПВО противника и противостоять истребителям-перехватчикам вызывала обоснованное беспокойство.

А радиус действия одно­моторных истребителей тогда не превышал 150 километров, поэтому о со­провождении бомбардировщиков даже речи не было.

Большое звено - билет в один конец

Но ин­женер Владимир Вахмистров пред­ложил оригинальную систему типа «всё своё ношу с собой». По замыслу, бомбардировщик сам вёз бы несколько одномоторных ис­требителей да района бомбометания.

Идея была не нова. В 1916 году англичане уже поставили на верхнее крыло четырёхмотор­ной летающей лодки «Феликстоу» лёгкий истребитель «Скаут» и успешно испытали спарку в воздухе.

Её предполагали использовать для пере­хвата над морем немецких цеппе­линов. Однако по неясным причинам в боевых действиях она участия так и не приняла. Хотя Вахмистров об этих экспери­ментах мог и не знать.

ВВС дали «доб­ро» на разработку. После проверки осуществимости идеи на мень­шем бомбардировщике ТБ-1 система «самолёт-звено» стала серьезно прорабатываться.

Самым внушительным был вариант «Звено-7» - самолёт-носитель и пять истребителей. 2 И-5 крепились на плоскостях бомбар­дировщика, 2 моноплана И-16 подвешивались под крыльями и 1 И-Z подцеплялся прямо в воздухе под фюзеляжем.

Конструкция производила неизгладимое впечатление, но изначаль­но была из категории «сначала сделаем, потом подумаем». Сначала надо было даже не шибко думать, а хотя бы просто посчи­тать. Выяснилось, что «Звено-7» могло провести стратегический рейд, но только в одну сторону, а на об­ратную дорогу горючего уже не хватало.

Смена назначе­ния

От идеи сопровождения бомбардировщиков "этажерками" отказались. Но потраченные на про­ект средства не стали выброшенными на ветер. Война в Испании в 1936-38 годах выявила высо­кую эффективность бомбометания с пикирования. Поэтому последовала радикальная смена назначения «Звена».

До появления специального пикировщика в таком качестве лучше всех был истребитель И-16, но взлететь с двумя 250-килограммовыми бом­бами он не мог. В результате родилась система «Звено-СПБ» - «составной пикирующий бомбар­дировщик» из носите­ля ТБ-3 и двух И-16 - каждый с двумя таким фугасками.

ТБ-3 поднимал истребителии доставлял к цели, где выпускал их в свободный полёт, не входя сам в зону ПВО противника. А И-16, отбом­бившись, возвращались на ближайший аэродром.

Малые размеры, высокая скорость и маневренность «ишачкам» обеспечивали высокие шансы на выжи­вание. «Звено-СПБ» было принято на вооружение и даже добилась внуши­тельного боевого успеха, разрушив 13 августа 1941 года стратегически важный Чернаводский мост через Дунай, до этого многократно, но без­успешно атакованный фронтовыми бомбардировщиками.

Но развития этот про­ект не получил и уже не мог получить, поскольку совершенствование ПВО врага исключало появление тихоходных и слабозащищённых ТБ-3 среди дня даже близко к линии фронта. В 1942 году звенья расформировали.

«Похоронный венок» чудного оружия

Немецкое название кустарника оме­ла - «мистель». Из него де­лают надгробные венки. Именно так назвали в немецком Министерстве авиации самолёт-звено, разработанный конструкторами филиала фирмы «Юнкере» в 1943 году. Подразу­мевалось, что очередное «чудо-оружие» станет, конечно же, венком на могилу наступаю­щих войск союзников.

Изделие было как бы «Звено-СПБ» наоборот. Ударным компонентом сцепки был двухмоторный бомбардировщик Юнкере Ju.88, осёдланный самолё­том управления - истребителем Фоке-Вульф FW.190.

Вместо ка­бины к фюзеляжу «юнкерса» крепилась специальная боевая часть, не имевшая аналогов и состоявшая из 2800-килограммового заряда взрывчатки и тонны стального стержня, который усили­вавл ударное действие.

Первый удар 4 «венка» из 101-й бомбардировочной эскадры нанесли ночью на 28 июня 1944 года по судам со­юзников в заливе Сены. Результаты не удалось узнать из-за дыма горящих судов, но на следующий день разведка, не краснея, доложила, что все цели поражены. Хотя ни одно судно не затонуло. - Класси­ческий пример само­обмана.

Даже найти наутро среди сотен су­дов те четыре, что были атакованы ночью, - нереально. Да и ни один корабль не пережил бы попадания такой мощной крылатой бомбы.

Приписки побед

Но "птенцы Геринга" затем браво рапортовали о поражении двух советских переправ через реку Нейссе. Бойцов 1-го Белорусско­го фронта доклад крайне бы заинтересовал, поскольку даже самолётов они не видели.

Только наши лётчики-истребите­ли их встречали, но каждый раз, лишь завидев советский воздуш­ный патруль, пилот «мистеля» от­стыковывался и удирал со всех крыльев, а оставшийся без седока «юнкере» сразу втыкался в землю. По возвращении германский пи­лот браво докладывал, что пора­зил советскую переправу.

Система «мистель» была пороч­ной изначально. Её творцам тоже следовало сначала подумать, а уж потом мастерить своё детище. При парадной скорости 375 км/ч «мистелю» в 1943-м нечего было и мечтать прорваться сквозь ПВО хоть советских, хоть союзных войск, оснащённых к-тому време­ни радиолокаторами.

Точность попадания двухмоторной неуп­равляемой бандуры была вообще исчезающее низкой величиной, исключающей реальное приме­нение машины. Тем не менее нем­цы наштамповали 250 сцепок и успели использовать около 200 из них, и всё - в «молоко». Понятно, на чью могилу лёг тот «Похоронный венок».

Самолёты-сцепки 30-40-х го­дов не дали ожидаемых результатов. Но разработки не пропали даром, став основой для новых проектов в послевоенные годы.